VI-29.

[NnM Fest]

VI-29. Нурарихён. Рождение и взросление среди аякаши, либо зарождение как аякаши (за счёт людской веры), либо превращение в аякаши - любой сценарий на усмотрение автора. Изучение собственных способностей, появление первых соратников.

@темы: Выполнено, VI тур, Нурарихён

Comments

[Гость]

360 слов.

Невесёлая история Первого Главы Клана Нура

Подзатыльник.
- Будешь так делать, голова назад вырастет, и станешь монстром!
Дед подхватил его за шкирку и поволок подальше от соседского жилища. Соседи были людьми зажиточными, а внук уже не первый раз был замечен у них на пороге. Воровал сладкие рисовые шарики. А сегодня дед успел застать его при попытке отведать саке из кувшинчика.
- Почемууу?! - неожиданно заголосил внук.
- Потому что. Воровать не хорошо! Брать чужие вещи не хорошо!
- Почему не хорошо?! - не унимался мальчишка. Дед очень боялся, что соседи наконец-то его застукают. Глава семейства был суров и не боялся даже наместника.
- Потому что станешь некрасивым монстром, и никто с тобой не будет разговаривать.
- Дед, а воры никакие и не монстры вовсе.
- Это ты с чего взял? - оттащив внука на приличное расстояние в поле, он поставил его перед собой и присел на корточки.
- Я сам видел... - Нурарихён уже пожалел, что завёл этот разговор. Судя по серьёзному прищуру дед уже догадался о том, с кем теперь водит дружбу его внук.
- С бандой того змеёныша связался? Попомни мои слова, будешь красть чужие вещи и еду - станешь монстром.

Погожим осенним днём сосед ввалился на порог и принялся требовать каких-то денег. Первой выбежала мать и две младшие сестрёнки-близняшки.
- Все убытки мне возместите, все до единого!
Дед кинулся на двор проверять внука, но мальчишки нигде не было видно.

Нурарихён лежал в поле избитый до ночи, высокая трава и запах полевых цветов окутывали его. В небе кружило две вороны. Было очень больно, шевелиться было никак нельзя.
"Я стану монстром... монстром... У меня отрастёт затылок, и я стану монстром... Люди перестанут со мной разговаривать..."
Умирая, мальчик понимал, от чего хотел оградить его дед и что имел в виду на самом деле. Как жаль, что он слишком поздно это понял.
"Я стану монстром, и люди перестанут со мной разговаривать. Только ёкаи придут ко мне на могилу и заберут в свой мир."
Рядом приземлилась большая чёрная ворона и заглянула блестящим умным глазом мальчику в лицо. Не стала клевать, а только прошлась взад вперёд, деловито заложив руки-крылья за спину. Она была настолько большая, что закрывала собой всё небо, а полы её юкаты изредка поглаживали мальчика по виску.

[Гость]

не он

[ManyVel]

Какой восхитительно атмосферный финал. Печальная зарисовка, но такая... правильная. Хех, а затылок должен был скорее отрасти не от воровства, а от дедовых подзатыльников))
Спасибо, автор. Откроетесь?
з.

[Майрон Гром]

Так появилась страшилка для детей, как один мальчик не слушался деда и продолжал воровать соседскую еду. За это он превратился в ёкая, который и по сей день захаживает в жилища людей и втихаря харчит сладости и саке. Дети верили и верили, а сила Нурарихёна росла и росла. Вот.

Спасибо и вам за заявку, мне как раз позавчера пришла в голову мысль, откуда взялся Нурарихён
а.

[Гость]

1404 слова.

читать

Он проснулся от того, что над ним пролетел ветерок, принесший запах чего-то свежего и хрустящего.
Он проснулся и понял, что никогда раньше не просыпался. Это был самый первый раз за все время его существования, когда он ощутил хоть что-нибудь. А еще он понял, что понятия не имеет, что значит "свежее" и как это - "хрустящее".
Он сосредоточился на запахе - он не мог "принюхаться", ведь у него не было тела, а значит и носа, чтобы нюхать, - и втек в поток воздуха, направившись против его течения.
К источнику.

- Тоши, почему ты не ешь?! - всплеснула руками мать мальчишки, презрительно косившегося на свежевыпеченную рисовую лепешку.
- Я не хочу есть эту дрянь! Почему я должен есть грязную лепешку, если я сын самурая? Я должен есть чистый рис!
- Но Тоши, твой отец умер, и мы не можем позволить себе покупать рис. Нужно довольствоваться тем, что посылают боги сегодня.
- Не буду и все тут, - уперся наглый мальчишка.
- Ну послушай... - мать спешно подбирала подходящий аргумент, - а знаешь, что бывает, когда люди не едят свою пищу сами? Приходит маленький злобный дух-воришка и крадет еду прямо из их тарелки!
- Мам, мне уже десять, меня не напугаешь такими сказками. К тому же, как он может красть еду прямо из тарелки? - довольно резонно возразил ей сын.
- А он невидимый и неслышимый...
- Мам.
- Вот придет - будешь знать.
Мальчишка покачал головой, но лепешку все-таки взял. Странно, но она не показалось ему такой свежей и хрустящей, какой должна была быть - но он списал это на дурные качества самой лепешки.

Он ходил за любым запахом, что достигал его - его, нематериальной точки в пространстве естественного мира, - и забирал все, что мог. Чем больше он брал, тем большую жажду - нет, больший /голод/ - он испытывал.
Некоторые люди стали верить - в то, что есть неуловимый дух-воришка, что уносит весь вкус из еды. О, он не уносил вкус - тогда еще нет - он уносил только запах.
Но каждое сказанное слово делало его сильнее.

- Я даже не знаю, кого мне винить - нурари или свою собственную пресыщенность жизнью, - пожаловался полноватый наместник своему гостю.
- Нурари? - тот изумленно приподнял бровь. - И осмелюсь сказать, мы все сейчас страдаем от этой пресыщенности.
- Ну да, нурари - так его называют простолюдины. Якобы есть такой дух, что прокрадывается в дома и уносит вкус пищи, - ясно конечно, что это байки, но невольно поверишь в такое, когда все перестает радовать, - наместник отложил палочки и печально воззрился на блюдо.
- Хорошо, что еще нет такого духа, что уносит вкус женщины, - с улыбкой заметил гость, и хозяин невольно усмехнулся, вспоминая последнюю девицу, что он "попробовал".
- Ты прав, как всегда, дружище. Быть может по такому поводу мы...
Они поднялись и ушли, громко переговариваясь и смеясь. А еда на блюде тем временем потемнела и съежилась, моментально перестав быть съедобной.

Он был доволен - ему удалось наконец взять себе вкус пищи. Он чувствовал в себе силы. Теперь он не разменивался на мелочи - его манили к себе места, где было много всего и сразу.
Он не знал зачем, но он должен был продолжать брать свое - в этом была его суть.
И вскоре он впервые услышал...

- Это еще что?! - молодой человек в белоснежных одеждах вскинулся и завертел головой по сторонам.
- Что "что"? - сидевший рядом с ним немолодой мужчина поднял голову от свитка.
- Да вроде уже ничего... На миг мне почудилось, что это был всплеск ёки, но он ведь не угасает так быстро?
- Обычно нет. К тому же, я ведь ничего...
Из-за сёдзи раздался приглушенный вскрик, и оба тут же бросились туда - старший выхватывая резанную бумагус иероглифами, младший хватаясь за меч.
Кричала служанка, как раз несшая засидевшимся за манускриптами господам ужин.
- Ты гляди, - в крайнем изумлении покачал головой младший, когда понял, что опасности нет, и воззрился на то, что явилось причиной испуга женщина.
- Да, и впрямь, - согласился его старший товарищ, так же сверля взглядом свернувшиеся и посеревшие рисовые зерна и то, что должно было быть соевым соусом - а ставшее, кажется, водой.
Молодой человек критически оглядел свой палец, как бы оценивая его необходимость для дальнейшей жизни, и решительным движением сунул его в бывший рис.
Ничего не произошло, так что он попересыпал рис ладонью, и вновь на его лицо вернулось пропавшее было удивление.
- Ну просто невероятно.
- Что?
- А вот послушай, - и он с крайней осторожностью высыпал рис на поднос.
- Ничего не слышу, - признал старший, глядя на своего молодого друга уже несколько неодобрительно. Тот, впрочем, этого не заметил.
- Вот именно! Причем не просто "ничего", а совершенно ничего! Как будто звук взяли и утащили, как бы невероятно это не звучало.
- Поверить не могу! - на лице старшего отразилась злость. - Ёкай! Действительно ёкай! У нас, в нашем доме! Вот скажи мне, если мы не можем оградить свой собственный дом от одного-единственного ёкая...
- ...То какие ж из нас, нахрен, онмёджи, - уныло согласился младший.
- Так это ж... - подала голос служанка, и взгляды обоих переместились от абстрактного созерцания собственной профнепригодности к ней, - это ж нурари, от него никакие барьеры не помогают. Это все знают.
- Что еще за нурари? - подозрительно поинтересовался младший.
- Так это ж - ёкай! - удивленно отозвалась она. - Пробирается в дома людей и крадет дух у пищи...
- Нет такого ёкая, - уверенно сообщил младший.
- По крайней мере, раньше не было, - поправил старший. - Но знаешь, мог же и появиться. И если он и впрямь появился, то мы просто обязаны найти способ оградить от него людей. Не будь я Хидэмото Кейкаин.

Он запомнил этот разговор - первый разговор, что он услышал за все время с тех пор, как проснулся. И из этого разговора он понял, что у него есть враги - те, кто будет против него.
Тогда он впервые почувствовал злость. И понял, что брать нужно не только потому, что в этом его суть. А еще и затем, чтобы стать сильнее. Сильнее своих врагов.
Он услышал звук льющегося в пиалу сакэ и взял его.
Нужно было еще. Нужны были другие способы искать и брать.
Тогда он открыл глаза и стал видеть.

И первым, что он увидел, стала цветущая сакура. Он замер, не в силах оторваться. Одуряющий запах цветов, свежий вкус воздуха, слабый шум вод реки и вид опадающих лепестков навалились на него разом, все те чувства, что у него были, обострились и сформировались.
И он понял, что таскать дух еды - это очень мелко.
Он знал, что способен на большее.
И тогда он сделал шаг и положил руку на жесткий, неровный ствол.
В тот миг он родился на свет.

- Ты знаешь, мне кажется, "нурари" - это какое-то странное название для ёкая, - поделился со своим старшим братом Кейкоку Кейкаин. Хидэмото Второй, задумчиво постукивая пальцами по столу, проглядел манускрипт еще раз и ответил:
- Наверное ты прав. Но, с другой стороны, отец назвал его так...
- Но тогда это был еще молодой, только начавший себя проявлять ёкай. А теперь он вроде как устоялся уже, вписался в повседневную жизнь...
- Да, пожалуй, - Хидэмото подпер кулаком подбородок. - Знаешь, мне кажется, "нурари" нужно оставить - это же говорит о его сути - просто добавить еще что-нибудь... ну например...
- "Хён", - подсказал Кейкоку.
- Ты уже все сам придумал, верно? - рассмеялся Хидэмото. - Нурари Хён так Нурари Хён.
- Не, на самом деле как-то не очень. Может, лучше слитно? Нурарихён. По-моему, красиво и запомнить просто...

- Ты заблудился?.. - ласково спросили его из-за спины. Обернувшись, он увидел черноволосую красавицу, улыбавшуюся ему - вот только от нее веяло холодом, и кожа ее была бледна как снег. - Пойдем со мной, я тебе помогу.
Была зима, и он бродил по дорогам в поисках того, что он мог бы взять, чтобы стать сильнее.
Эта женщина тоже хотела что-то взять - он видел это совершенно точно - и хотела взять это что-то от него. Похоже, ее голод был ровно той же природы, что и его прежний.
Он улыбнулся в ответ - широкой звериной ухмылкой.
- Может, лучше ты пойдешь со мной? - спросил он вдруг, пораженный внезапной идеей.
- Зачем же мне идти с тобой? - серебряным звоном рассмеялась она, - ты ведь даже не знаешь - куда.
- Зато я знаю зачем, - возразил он. - К тому же, я тебе не по зубам, - и он откинул капюшон, открывая странной формы голову с густыми жесткими волосами, - ведь я такой же, как ты. Только сильнее.
Она невольно отшатнулась.
И в тот момент он почувствовал клочок силы, зародившийся где-то у его виска и торопливо вплетшийся в волосы. И чуть не зарычал от радостного ощущения - он не ошибся. Он сможет стать сильнее.
- И что же будет, если я пойду с тобой? - спросила она, тоже заметившая всплеск силы и зачарованно вглядывающаяся в него.
- Не знаю. Но я собираюсь взять это все, - сказал он, протянув раскрытую ладонь к горизонту и сжав кулак, будто сцапав весь мир. - Как тебе?
- Звучит здорово, - согласилась она, прикрывая рукавом кимоно вдруг вспыхнувшие щеки. - Тогда я с тобой. Меня зовут Юки Онной. А кто ты?
Звериные глаза ёкая потеплели, когда он улыбнулся - уже не пугающе, а приветливо.
- Я - Нурарихён.

[Гость]

И второе

[ManyVel]

Uchiha Izuna,
В какой-то мере можно сказать, что ему повезло. Вырос не мелким воришкой, но Повелителем всех духов)) Интересный у вас ход, что он переродился не из-за чужой веры, а из-за собственной.)

Автор 2
Это фантастически Стиль, задумка, внутреннее самоощущение персонажа и такое ненавязчивое переплетение c каноном. И просто потрясающий бескомпромиссный максимализм молодого Нурарихёна, граничащий с бесхитростной жадностью ребёнка. И первые Кейкайны - такой ход, прямо слов нет Очень желаю знать вас в лицо.

[CheshiNeko]

Знаете
Спасибо за добрые слова. Опять-таки, отличная заявка, моментально в голове сложилось, как нужно собрать текст.
Что касается максимализма Нурарихёна, так по-моему, он его более-менее приглушил только после смерти Ёхимэ. А так - что с Гьюки, что в Киото он как-то так себя вел. В духе "Это все уже моё, осталось только чтобы вы, толстолобые, это поняли". И когда к Хагоромо вломился за Ёхимэ тоже. Вот Рихану и Рикуо какая-то хитрость все-таки свойственна, а Нурарихён такой - прямой как три сосны, даром что, казалось бы, от природы ускользающий дух.
С Кейкаинами был ох как неуверен, что нужно их писать. Изначально планировались просто онмёджи, о которых можно было предположить, что они ранние Кейкаины, но не наверняка. Но уж больно хорошо звучала фраза "Не будь я Хидэмото Кейкаин". Да и вообще, привязать то, что Кейкаины во многом сами поспособствовали рождению Нурарихёна, было забавно.

а.2

[Kalahari]

CheshiNeko, это потрясающе!

[CheshiNeko]

Kalahari, спасибо

[TinA.Ru]

CheshiNeko, потрясающе вышло! просто гениально)

[Дитя Полуночи]

Браво и первому и второму Автору!! Оба исполнения прекрасны!!!!!!