413 слов, сопливая мелодрама, фраза переврана. Постканон. Невычитано. Саммари: она и правда в западне... P.S. Заказчик, не то, что.
Цурара привычно подхватывается ранним тёмно-синим утром, когда спят все, и даже на кухне прислуга ещё не зашевелилась. Собирает волосы, ищет наощупь кимоно, выпутывается из простыней, рук и ног. Те двое тут же перекатываются друг к другу под бочок, одинаково тёмные головы – сейчас не разберёшь, где чья – умащиваются на одной подушке. Цурара собирается, глядя на них и ни о чём не думая, привычно выстраивая в голове, что нужно успеть за грядущий день. Хлопот в главном Доме клана Нура всегда хватает. Цурара вертится среди них привычно и уверенно: тут подсобить, там помочь, назавтра в доме ждут гостей, отнести чаю Главнокомандующему, и Вакана-сан просила зайти… День занят под завязку. Ночью её ловят в четыре руки: - Ага! - радостно вопит Годзу. - Попалась! - Это ловушка, снежная девочка, больше никуда не сбежишь, - это уже Медзумару, и получается у него не в пример серьёзней. Два шалопая, к которым никто не относится всерьёз, вечные подростки, о которых на шумных попойках в Доме Нура принято рассказывать анекдоты. Два самых страшных бойца Гьюки-гуми из самого грозного и воинственного из кланов. В отличие от всех остальных, Цурара никогда не забывала о боли, о клинке, насквозь пробивающем ступню, пригвождающем к земле, о страшных клешнях близко-близко от беззащитной кожи. Они не колебались, ни один из них не колебался, поднимая на неё руку. Они и сейчас не знают сомнений в своих желаниях. Годзумару подцепляет край одежды, бесстыдно лезет рукой к ней под юбку, Медзумару сопит совсем близко, суётся носом в ворот платья, как щенок. Они никогда не целуются, не ласкаются между собой при ней – и не при ней тоже, в этом она уверена. Зачем им? А вот делить одну на двоих подругу – это да, это их не смущает. Для этого они достаточно между собой близки. Цурара, на самом деле, редко об этом задумывается. Она вообще о них старается не думать.
А днём, между хлопотами и заботами – широкая спина, в которую с разбегу утыкаешься носом, не сумев вовремя остановиться, и обтянутые тёмно-синим плечи в тонком узоре вышивки. - Да что с тобой, Юки-онна? Мягкий, прохладный, глубокий голос, руки на талии. Запахи древесного дыма, вишнёвого цвета, и немного – чуда. Если бы Цурару спросили, как пахнет чудо, она бы знала точно, что ответить: налетите на бегу на Сандайме Нура, прямо к нему в руки, замёрзшей на лету птахой – в ладони, и узнаете. - Ничего, господин. Простите. Глаз она не поднимает, так что видно только овал подбородка и изгиб губ. И улыбку. Ещё в этом доме, в дальних, охраняемых, как зеница ока, покоях, растёт золотоглазый ребёнок, и уже становится на ножки, крепко упирается в землю широко расставленными розовыми пяточками. Цурара не имеет к нему никакого отношения. - Нет, господин. Правда. Ничего.
Декаданс всякий, рефлексия, мысли, бла-бла. А потом он решетку в тюрьму фоларийских богов выламывает.
Мэй_Чен ну да... среди исполнителей-то не видела) и лучше не спрашивай, сколько я тут назаказывала. А так это уже ж второй фик, первый в процессе. на сообществе лежит.
ну да... среди исполнителей-то не видела) и лучше не спрашивай, сколько я тут назаказываласерафита, я твои заявки знаю, кажется))) первый в процессе. на сообществе лежит Где? На Нуринском? Почему я не видела? О_О *ушла смотреть*
Саммари: она и правда в западне...
P.S. Заказчик, не то, что.
Цурара привычно подхватывается ранним тёмно-синим утром, когда спят все, и даже на кухне прислуга ещё не зашевелилась. Собирает волосы, ищет наощупь кимоно, выпутывается из простыней, рук и ног. Те двое тут же перекатываются друг к другу под бочок, одинаково тёмные головы – сейчас не разберёшь, где чья – умащиваются на одной подушке. Цурара собирается, глядя на них и ни о чём не думая, привычно выстраивая в голове, что нужно успеть за грядущий день.
Хлопот в главном Доме клана Нура всегда хватает. Цурара вертится среди них привычно и уверенно: тут подсобить, там помочь, назавтра в доме ждут гостей, отнести чаю Главнокомандующему, и Вакана-сан просила зайти… День занят под завязку.
Ночью её ловят в четыре руки:
- Ага! - радостно вопит Годзу. - Попалась!
- Это ловушка, снежная девочка, больше никуда не сбежишь, - это уже Медзумару, и получается у него не в пример серьёзней.
Два шалопая, к которым никто не относится всерьёз, вечные подростки, о которых на шумных попойках в Доме Нура принято рассказывать анекдоты.
Два самых страшных бойца Гьюки-гуми из самого грозного и воинственного из кланов.
В отличие от всех остальных, Цурара никогда не забывала о боли, о клинке, насквозь пробивающем ступню, пригвождающем к земле, о страшных клешнях близко-близко от беззащитной кожи. Они не колебались, ни один из них не колебался, поднимая на неё руку. Они и сейчас не знают сомнений в своих желаниях.
Годзумару подцепляет край одежды, бесстыдно лезет рукой к ней под юбку, Медзумару сопит совсем близко, суётся носом в ворот платья, как щенок.
Они никогда не целуются, не ласкаются между собой при ней – и не при ней тоже, в этом она уверена. Зачем им? А вот делить одну на двоих подругу – это да, это их не смущает. Для этого они достаточно между собой близки. Цурара, на самом деле, редко об этом задумывается.
Она вообще о них старается не думать.
А днём, между хлопотами и заботами – широкая спина, в которую с разбегу утыкаешься носом, не сумев вовремя остановиться, и обтянутые тёмно-синим плечи в тонком узоре вышивки.
- Да что с тобой, Юки-онна?
Мягкий, прохладный, глубокий голос, руки на талии. Запахи древесного дыма, вишнёвого цвета, и немного – чуда. Если бы Цурару спросили, как пахнет чудо, она бы знала точно, что ответить: налетите на бегу на Сандайме Нура, прямо к нему в руки, замёрзшей на лету птахой – в ладони, и узнаете.
- Ничего, господин. Простите.
Глаз она не поднимает, так что видно только овал подбородка и изгиб губ. И улыбку.
Ещё в этом доме, в дальних, охраняемых, как зеница ока, покоях, растёт золотоглазый ребёнок, и уже становится на ножки, крепко упирается в землю широко расставленными розовыми пяточками. Цурара не имеет к нему никакого отношения.
- Нет, господин. Правда. Ничего.
Ночью она снова не одна.
Заказчик.
*тайный читатель, следящий за перепиской между заказчиком и автором из тени*
Ёсими Охито-Хиро я рада, хотя была уверена, что заказчик хочет что-то совсем другое)))
А так это уже ж второй фик, первый в процессе. на сообществе лежит.
первый в процессе. на сообществе лежит Где? На Нуринском? Почему я не видела? О_О *ушла смотреть*
Ну-ну, и какие мои?))
И вообще, пиши сюда, чего это я одна)))
И вообще, про Рюдзи Кейкайна пиши давай))
лады, напишу)
Что то в этом есть, в общем. Автор - молодеЦ!